Воелд был красивой планетой. Да, ледяной пустыней, кишащей кеттами, но красивой. Саадж всегда радовался, когда ему по какому-то делу приходилось вбивать в навигационный компьютер давно запомнившиеся наизусть координаты Воелда. Иногда ему даже выдавалась свободная минутка, и тогда он сажал челнок на какое-нибудь заснеженное плато, втискивался в плотный трехслойный комбинезон, выходил наружу, задирал голову и подолгу всматривался в густое иссиня-черное небо, укрытое рваными лоскутами облаков. Ну, как подолгу — минут по пятнадцать-двадцать, пока не возникала угроза схлопотать серьезное воспаление.
     В этот раз получилось куда менее романтично. Саадж как раз занимался запуском очередного электромагнитного датчика для сбора данных о Скверне, когда его вызвал какой-то тип с «Нексуса» (его контактные данные давно разошлись по всему Элею, а потому спрашивать имя не было большого смысла) и вежливо попросил слетать на Воелд. Дескать, группа саларианцев — тех самых смешных тощих, как щепки, большеглазых чужаков — должна была раздобыть там какие-то данные о кеттах, и неплохо было бы их оттуда забрать. В идеале, живых и с данными.
     Делов-то. Саадж без лишних вопросов согласился, вырубил связь, вернул драгоценный датчик на специальную стойку в задней части челнока и взял курс на старый добрый Воелд. Он бывал здесь десятки раз (в том числе и после того, как человеческая Первопроходец активировала хранилище), а потому без приключений миновал атмосферу и повел «Таве» низко над поверхностью. С Течикса уже передали координаты встречи.
     Все должно было пройти гладко, как по накатанной. Поработать с Инициативой и чуть лучше узнать чужаков, дать пинка под зад кеттам, прогуляться на бодрящем морозе — сплошные плюсы. Обычно Инициатива еще и возмещала расходы на топливо и ущерб, причиненный «Таве», так что за свою машинку Саадж обычно бывал спокоен.
     В общем, ничто не предвещало кеттского каравана (а как еще назвать вереницу смешных пузатых тележек в сопровождении десятка вооруженных пеших?) за одним из сугробов. И все бы ничего, да кетты, похоже, не хотели, чтобы над головой у них летало что-то крупнее снежинок. Зенитных орудий и средств противовоздушной обороны на тележках, к счастью, не оказалось, но их и не понадобилось. Красочно обругав кеттов по матерям, Саадж заложил пару крутых виражей, но бортовой компьютер все равно издевательски заморгал красной лампочкой и сообщил о повреждениях системы охлаждения двигателя.
     Эти поганые кетты, стоя по колено в снегу, своими энергетическими пукалками умудрились подпалить хвост его ненаглядному «Таве»!
     А брат ведь учил: не летай низко, малыш Саадж. Кто бы послушал брата.
     Челноку необходим был экстренный ремонт, а для ремонта — экстренная посадка. Улюлюкающие кетты быстро скрылись из виду, и Саадж бегло сверился с координатами. Одного взгляда на карту ему оказалось достаточно, чтобы понять: до назначенного места эвакуации он попросту не дотянет, двигатель полыхнет раньше.
     Впрочем, был один способ. Гладко, как по накатанной, верно?
     Выжимая из подбитого челнока допустимый максимум мощности и неизбежно теряя высоту, Саадж направил его к тому, что когда-то было океаном, а теперь — многокилометровым пластом почти идеально ровного льда. Приподняв нос, «Таве» неуклюже плюхнулся на брюхо и со скрежетом заскользил вперед, оставляя за собой белесую борозду воды и ледяной крошки. Саадж поджал губы, стиснул в руках штурвал и пару раз повторил себе, что все будет нормально, что от челнока ничего не отвалится, что лед не проломится и что он быстренько все починит, всех подберет и вечером безмятежно будет потягивать горячую травяную настойку в свете солнечного нагревателя.
     Челнок подпрыгнул на кочке, едва не приложив при этом Сааджа затылком о переборку, жалобно заскрипел и принялся медленно разворачиваться, сбавляя скорость. В итоге его развернуло так, что по льду он несся задом наперед — и очень кстати, потому что избежать столкновения с нагромождением острых скал Сааджу удалось, только вновь ненадолго включив двигатель.
     Остановившись, «Таве» тяжело завалился набок, всхрапнул и затих. Карта подсказывала, что до места встречи они не дотянули какие-то полсотни метров.
     Недолго думая, Саадж натянул на голову шлем и выпрыгнул из челнока. Пока все системы были отключены, риск возгорания или еще какой напасти практически отсутствовал, а саларианцам могла… точнее, им совершенно точно требовалась помощь — из-за высокой скальной гряды, врезавшейся глубоко в толщу льда, доносились звуки выстрелов.
     Выбежав на открытое пространство, Саадж убедился в том, что не прогадал: по заснеженному склону к месту встречи торопились саларианцы. Кетты преследовали их буквально по пятам. И как эти долговязые, интересно, собирались эвакуироваться, не избавившись от хвоста? Между прочим, такие же кетты пару минут назад проделали пару дырок в обшивке «Таве»!
     Кеттов Саадж насчитал четверых. Будь он снайпером, то сейчас легко снял бы минимум двух — на открытом пространстве замерзшего океана всех было видно, как на ладони. Но увы, снайпером он не был. Сняв с пояса пистолет, Саадж помахал руками, привлекая внимание саларианцев, а когда те подбежали к нему, удивленно взглянул на, кажется, мертвого и обильно перемазанного почему-то зеленой — совсем как у кеттов — кровью.
     Спрашивать, впрочем, было некогда: кетты уже вовсю их обстреливали. Но если Сааджу и саларианцам повезло с укрытием в виде все тех же скал, то кетты все еще топтались посреди залива — как раз там, куда надобно было посадить челнок. Довольно разулыбавшись в респиратор, Саадж прицелился и сноровисто сократил количество кеттов с четырех до трех.
— Челнок подбит, — сообщил он ближайшему саларианцу, перезаряжаясь. — Я починю, но нужно немного времени.

― Минуты две-три, ― прикинул Саадж, пытаясь прицелиться в кетта и одновременно не схлопотать пулю (разряд? плазму?) в лоб. Пальнуть еще разок ему, в итоге, так и не удалось, но зато он выглянул очень вовремя, чтобы стать свидетелем подрыва одного из кеттов. Если честно, зрелище получилось не из приятных и значительно подпортило панораму.
     Когда все было кончено, Саадж оттолкнулся рукой от обледенелого камня, за которым прятался, и вернул «Ашиор» в крепление. Кетты, кетты, кетты… На Воелде по-прежнему повсюду кишели кетты, и это при том, что их здесь теперь выкашивали чуть ли не сотнями. Возводили новые аванпосты взамен потерянных в стычках, нападали на ангарские лагеря, выслеживали и обирали продовольственный транспорт. Такое впечатление, что со смертью своего ненаглядного Архонта ублюдки научились размножаться делением.
     Либо… Нет, об этом Сааджу думать категорически не хотелось. Новости о механике Вознесения и об особенностях возникновения своего народа отбили ему всякое желание размышлять о таких вещах. Стрелять по кеттам было гораздо проще, не видя в них искаженных до неузнаваемости ангара.
― Это лишнее, ― отмахнулся Саадж от услужливого саларианца. ― Я быстро справлюсь, ремни безопасности не успеете пристегнуть.
     В том числе потому, что на двух из шести кресел этих ремней не было вовсе. Саадж нечасто возил больше пары пассажиров за раз, чтобы считать ремонт подобной мелочи хоть сколько-то важным.
     Вот система охлаждения двигателя ― совсем другое дело.
― Чуть-чуть не дотянул, ― довольно сообщил Саадж, демонстрируя саларианцам челнок.
     Стандартная ангарская модель с идентификатором «Вонераан-221» и кормой, будто разрисованной группой малолетних детей с карандашами и маркерами, по-прежнему печально лежала на боку, и ее медленно заносило снегом. По льду протянулся красноречивый длинный «тормозной путь». Саадж был совершенно уверен, что столь виртуозная посадка ― признак мастерства и поступок, достойный похвалы. Точнее, будет таковым, если «Таве» снова сможет взлететь, а потом ― не развалится в атмосфере. Что не мешало ему гордиться собой заранее.
― Устраивайтесь поудобнее, ― набрав нужную команду на наручном коммуникаторе, Саадж открыл левую дверцу челнока (правая бы все равно не открылась из-за сильного крена), впуская саларианцев внутрь, а сам поспешил осмотреть «Таве». Повреждения оказались совсем незначительными, но один особо меткий залп кеттской винтовки перебил кабель подачи электроэнергии. Нехорошо, но не смертельно ― всего-то спаять края. Поговаривали, будто у чужаков из Млечного Пути на этом случай имелось некое загадочное приспособление под названием «синяя изолента», о которой говорили с благоговением и, почему-то, улыбкой.
     Мечтая однажды разжиться хоть капелькой (кусочком? баночкой?) этой самой синей изоленты, Саадж закусил набок кончик языка и приступил к ремонту, благо, все нужные инструменты у него были рассованы по многочисленным карманам комбинезона. Оставалось только справиться раньше, чем у него от холода онемеют пальцы.

     Этот проводок сюда, этот ― туда… Несложно, если порывистый ветер не выдергивает инструменты из рук, а мерзкий холод не пробирается потихоньку под термоизоляционные слои комбинезона, неприятно кусая кожу. Саадж нервничал ― а кто бы в такой ситуации не нервничал? ― но действовал, давая волю опыту и механической памяти. Он чинил системы охлаждения двигателя (и своего, и других, и даже отличных моделей) десятки раз, и этот ничем принципиально не отличался от предыдущих. У чужаков из Млечного Пути даже существовала подходящая случаю поговорка: «Глаза боятся, а руки ― делают».
     И руки успешно справились.
     Шумно выдохнув, Саадж отступил на шаг, чтобы полюбоваться на результаты своих трудов ― учитывая обстоятельства, ну прямо-таки ювелирная работа! ― и принялся прилаживать на прорехи в обшивке временные синтетические заплатки. Хоть обычно такие мелкие повреждения не мешали ни проходу сквозь атмосферу, ни сверхсветовым прыжкам, ему не хотелось рисковать ни собой, ни «Таве», ни, тем более, чужаками, одного из которых он уже не успел спасти.
     Закончив с последней заплаткой, Саадж ненароком поднял взгляд на вереницу холмов, скрывающих горизонт. Тех самых холмов, небо над которыми прочертил «Таве», пока снижался. По снегу, потрясая пушками, вприпрыжку бежали кетты. В том, что это те самые кетты, которым следовало бы поотрывать головы за вынужденную жесткую посадку, Саадж ни секунды не сомневался.
― Держитесь крепче, ― бодро возвестил он, с разгону запрыгивая в челнок. Тот заскрипел и покачнулся, но Саадж не обратил на это никакого внимания и с ловкостью, поразительной для его ангарской комплекции, нырнул в кабину пилота. Даже ремень пристегнул. ― У нас гости. Если у кого-то есть желание пострелять по ним, возражать не стану.
     А ему самому еще предстояло снова поднять «Таве» на крыло, и сделать это раньше, чем их еще раз подстрелят.
     Бортовой компьютер осветил кабину цепочками ярких голубых огней, ясно давая понять: все системы в норме. Саадж защелкал тумблерами и клавишами, перераспределяя энергию между антигравитационной подушкой и двигателем. Из-за того, что «Таве» садился не на стойки, на равномерное распределение тяги рассчитывать не приходилось, и Саадж, недолго думая, взялся за это дело вручную. С тихим гулом челнок завибрировал и покачнулся ― сперва нерешительно, затем увереннее… а потом Саадж на радостях чуть переборщил с правой стороны, и «Таве» неуклюже завалился налево, будто намереваясь вытряхнуть саларианцев обратно на снег, а заодно и отломать дверцу.
     Да, дверцу, наверное, надо было закрыть.
― Ладно, постреляем в другой раз, ― подчеркнуто безмятежно бросил Саадж через плечо, силой мысли пытаясь убедить саларианцев в том, что все идет по плану.
     «Таве» дрогнул раз, другой и, наконец, мягко приподнялся надо льдом, уже порядком подтопленным жаром его двигателей. Левая дверца герметично закрылась. Очень вовремя: самые быстроногие кетты снова открыли стрельбу. Но ни один выстрел, в итоге, не достиг цели. Встряхнувшись, как пробудившийся от спячки зверь, челнок взмыл в небо, развернулся по широкой плавной траектории и взял курс на Течикс. Кетты остались где-то далеко-далеко внизу.

     Теплее в самом деле стало: Саадж при первой же возможности включил печку. Жители Хаварла не были избалованы жаркой погодой, и он заслуженно считал себя теплолюбивым ангара. Не настолько, конечно, чтобы мечтать обзавестись дачей на Элаадене, но достаточно, чтобы большинству его сородичей было жарковато на борту «Таве».
     В конце концов, в тепле и сухости он болел реже, чем во влажной духоте родного Хаварла.
― Хэй! ― весело окликнул Саадж саларианцев, одной рукой удерживая штурвал, а другой подкручивая интенсивность встроенного в перегородку солнечного обогревателя. ― С ветерком прокатились, ничего не скажешь.
     Высунувшись из кресла, он заглянул в салон и по очереди осмотрел всех своих пассажиров, на мгновение задержавшись взглядом на мертвом саларианце. Пристегнутый к месту, тот слабо покачивался в такт движению челнока, уронив голову на грудь под неестественно острым углом. Должно быть, сломал шею во время одного из маневров Сааджа.
     Что ж. Благо, ни одна из известных ему религий не предусматривала возможность умереть за одну жизнь дважды.
― Вы в порядке? Выглядите неважно. Особенно вот этот, ― Саадж бесцеремонно ткнул пальцем в сторону ошалелого саларианца со снайперской винтовкой. ― Если ранены, у меня в аптечке есть кое-какие лекарства, некоторые из них даже пригодны для вас. Да-да, под этим креслом. Ну и бинты. Бинты всем сгодятся.
     Челнок довольно сильно тряхнуло, видимо, порывом встречного ветра, при этом больно ткнув Сааджа носом в обивку кресла. Морщась и фыркая, он поерзал на месте и небрежно щелкнул тумблером автопилота.
     Вот теперь можно было с чистой совестью отворачиваться от приборов и ветрового стекла.
― Мы будем в Течиксе минут через двадцать. Кеттов по пути, по идее, быть не должно, но тут ни в чем нельзя быть уверенным, ― Саадж подпер голову рукой, все еще присматриваясь к саларианцу-снайперу. Не то чтобы он хоть немного разбирался в саларианцах, но этот выглядел так, будто его только что с головой окунули в прорубь. ― Ну что, удалось вам раздобыть что-нибудь полезное?

― Мы? Врежемся? Пф-ф, ― со смехом выдохнул Саадж, широко раскидывая руки. ― Перед вами ― один из лучших пилотов в скоплении, чужаки! ― щедро приукрасил он, не имея ни малейшего представления о том, какое место (и с какого края) занимает в череде лучших пилотов Элея. Опустил Саадж и тот факт, что успехи автопилота можно было считать его заслугой только с очень большой натяжкой. ― Да даже если и врежемся, обшивка этой малышки многое может выдержать.
     Кроме, разве что, меткого выстрела из кеттской винтовки…
     На самом деле, Саадж откровенно скучал в кабине. Воелд был красивой планетой, но отличался невыносимым однообразием ландшафта: снег, лед, лед, снег, холм, гора, плато, кетты, лед, лед, снег… А усиливающаяся метель так и вовсе грозилась вскоре превратить все это в сплошную сине-серую массу. Учитывая тепло и уют, создаваемые солнечными обогревателями, немудрено было уснуть за штурвалом и проморгать что-нибудь очень важное.
     Например, ту же пресловутую гору.
     Рассказ саларианца-снайпера Саадж слушал внимательно и с интересом. «Развесив уши», как сказали бы люди на своем смешном рубленном языке. Разве что ушей в привычном для людей смысле у него не было. И хорошо ― эти закрученные условно симметричные хрящики выглядели не особенно эстетично. На вкус Сааджа, саларианцы в плане внешности заметно выигрывали. Рожки у них, правда, тоже почему-то были несимметричные…
     Может, потому, что естественная эволюция была куда менее требовательной.
― У меня, кажется, переводчик барахлит, ― с сомнением протянул Саадж, активируя наручный коммуникатор. Новой модели, основанной на разрекламированных на весь Элей инструментронах из Млечного Пути, ему пока не досталось. Ограниченный тираж для избранных, все дела. ― «Специалист по взлому» и не «взломщик» ― это как?

― А-а, ― протянул Саадж, понимающе кивая. То, что пытались донести до него саларианцы, наконец сложилось в целостную картинку. Все-таки эти переводчики значительно все усложняли, из-за них Саадж не раз попадал в неудобное (и даже опасное) положение и выкручивался только благодаря хорошо подвешенному языку и врожденному обаянию (качествам, которые он, разумеется, приписал себе сам).
     Впрочем, без переводчиков пришлось бы объясняться, видимо, на пальцах. Чужаки из Млечного Пути даже электромагнитные импульсы не воспринимали толком. Вздрагивали, ругались…
― Хорошее дело, ― одобрительно подытожил Саадж. ― Я в детстве тоже хотел взламывать компьютеры, моя старшая сестра в этом деле настоящий мастер, ― он на секунду замешкался и добавил, ― даже две сестры. Одна из них теперь трудится в командном центре на Айе, в Сопротивлении.
     Своей семьей Саадж гордился, все его братья и сестры были высококвалифицированными специалистами. Никаких бездельников, никаких изгнанников, никаких, упаси звезды, Искателей истины. Порой он даже сомневался в том, дотягивает ли до них, учитывая свой врожденный дефект, но грустные мысли о неизбежном никогда не были тем, чем Саадж предпочитал забивать голову.
     Он обернулся в кабину и проверил, все ли в порядке: пробежал взглядом по показаниям приборов и всмотрелся в ветровое стекло. Автопилот прекрасно справлялся.
― Терве… А, ваш даар на озере. Да как-то… не знаю, ― Саадж неопределенно повел плечом. ― Мне сказано было эвакуировать и доставить в ближайший безопасный населенный пункт, а это Течикс. Если хотите, можем и в Терве Уни, ― он широко добродушно улыбнулся и указал большим пальцем себе за спину. ― Дотуда, правда, лететь еще столько же, а если метель разыграется, придется пережидать в пустошах.

     Саадж, только что бывший бодрым и веселым, замер, растерянно округлив глаза. Да, он действительно пытался завязать разговор, по уже укоренившейся привычке на ходу заводил новые знакомства с чужаками ― многие из них позже оказывались полезными ― но никак не ожидал, что ненавязчивый обмен фактами из жизни внезапно выльется в это.
     «Семья ― это хорошо».
     «Все мертвы».
     Ощущение было такое, будто диафрагма вдруг ссохлась и болезненно натянулась ― хотелось прокашляться и глотнуть воды, а потом прикорнуть под солнечным обогревателем… и написать своим. Убедиться, что у всех все хорошо, что мать по-прежнему работает в Хьяре, сестра из диспетчерской следит за движением кораблей в космопорте Айи, а брат, копающийся в песке на Элаадене, не забывает проверять исправность систем охлаждения и пополнять запасы свежей воды.
     А ведь этот ― как там его назвали? ― Эрран был не один такой. Около двадцати тысяч на каждом из четырех Ковчегов и сколько-то еще на самом «Нексусе» ― и все они кого-то оставили за спиной. Самостоятельно, добровольно. При том, что в Млечном Пути не случилось ничего такого, чтобы вот так бежать. Просто собрались и улетели, и больше их родные их никогда не видели.
     Историю Инициативы Саадж, конечно, слышал не впервые. Ее знали все ангара, которые хотя бы читали новости. Но он никогда не задумывался о том, какую цену уплатили чужаки за бесстрашный прыжок в другую галактику. Ему были известны семьи ангара, серьезно пострадавшие от кеттов и ударов Скверны ― у того же Эфры, по слухам, никого не осталось ― но примерить это бремя на себя…
     Он, пожалуй, предпочел бы смерть одиночеству.
     Слова другого саларианца ― заметно более дружелюбного ― Саадж слушал вполуха. Эрран смотрел куда-то в сторону, и по выражению его лица Саадж никак не мог понять, тоска это, скорбь или равнодушие. У них ведь, у чужаков, все было совсем иначе, но до чего же страшно звучало это обреченное «все мертвы»…
― Я… очень сочувствую, ― выдохнул он, сглатывая колючий комок. Тысячи разрушенных семей, тысячи одиночек без прошлого. В это трудно было поверить, а прочувствовать ― и того труднее. И, пожалуй, не стоило. Простому пилоту челнока все равно не под силу было оплакать всю чужую родню, оставленную в другой галактике.
     Громко шмыгнув носом, Саадж утер лицо тыльной стороной перчатки и, наконец, перевел взгляд с желто-рыжего Эррана на второго саларианца ― с ярко-зеленой кожей.
― А… Нет-нет, все в порядке, ― он натянуто, но искренне улыбнулся, в горле еще свербело. ― При таких-то обстоятельствах не удивительно, что характер испортился. Я вообще не представляю, каково это. И, признаться, не хочется.

     До чего же эти чужаки все-таки были странные. Причем, все, несмотря на разнорасовость, и причудливый внешний вид был лишь вершиной айсберга. Кроганы казались тупыми, как пробки, и оперировали слишком простыми, не особо возвышенными понятиями. Люди были нервными и взбалмошными, но при этом скованными и отстраненными. Еще отстраненнее вели себя азари ― все такие сдержанные, как куклы. А уж турианцы! По турианцам вообще невозможно было понять, испытывают ли они какие-либо эмоции ― знай моргают своими крошечными глазами и подергивают этими странными костяными (совсем как у кеттов) штуками по бокам от рта.
     У саларианцев глаза были на пол-лица, но Сааджу это не помогало. В этих глазах будто бы отражалась целая вселенная, умело скрывая за внешним блеском все, о чем думал конкретный саларианец. Торопливая походка, резкие жесты, быстрая и рубленная речь… Когда они говорили, то будто бросались мыслями, не успевая толком осознавать их ― а уж всем остальным, менее шустрым, это тем более было не под силу.
     Поэтому на переваривание нескольких реплик Эррана Сааджу понадобилась почти минута. В частности, на то, чтобы сопоставить две последние и перевести их в «я надеюсь, что они умерли не насильственно».
― Я тоже надеюсь, ― чистосердечно заявил он, упустив из внимания отчаянные попытки Эррана слиться с креслом.
     Зеленокожий саларианец недоуменно моргнул, видимо, не поняв, в чему относилась эта запоздалая фраза, но Саадж уже успешно переключился, усилием воли выкинув чужое горе из головы.
― О, Течикс прекрасный город! Самый большой на планете, в несколько сотен жителей. Бываю часто, да, теперь Воелд ― важный торговый и перевалочный центр. Я, конечно, предпочитаю места потеплее, но зато такой вид из иллюминатора, ― он хохотнул, развернулся и забрался обратно в кресло пилота. ― И Инициатива хорошо платит. Больше ― только за полеты на Элааден и на Меридиан ― из-за Скверны. Но Меридиану, кажется, и не надо, у них там прямо райское местечко. А на Воелде недавно и вдохнуть-то без респиратора было трудно, по ощущениям ― как снега глотнул. Хотя, если учесть непрекращающиеся метели…
     Так он и болтал, вновь взяв на себя управление челноком ― прямо по курсу в небе расцвел обширный штормовой фронт, и Саадж счел целесообразным безопасно обогнуть его. Не считая небольшой тряски, до Течикса добрались без приключений. На подлете «Таве» поднялся повыше, сделал обзорный круг над обледенелой скалой, укрывшей город, плавно опустился к ангару и угнездился на одной из посадочных прощадок.
     Выпустив штурвал из рук, Саадж довольно потянулся и лениво вдавил в панель управления клавишу разблокировки дверей.
― Приехали, чужаки. Эвакуацию можно считать успешной.

     После атаки чужаков на командный центр кеттов в Течиксе стало в разы спокойнее. Раньше, высаживаясь здесь, Саадж видел сплошь испуганных и растерянных сородичей ― они напряженно горбились, слонялись безжизненными тенями, жались к стенам и то и дело бросали взгляды на заснеженные пустоши или в вечно затянутое метелью небо. Теперь же они не просто выживали, ежедневно сталкиваясь с экстремальными температурами, угрозой голода и неиссякаемыми силами врага, а жили, полные сил и новых надежд на будущее. И пусть на Воелде по-прежнему было холодно и опасно, от репутации гиблого места этой планете все-таки удалось избавиться.
     Выпрыгнув из шаттла вслед за саларианцами, Саадж закрыл дверцу и с широкой улыбкой поприветствовал нескольких своих знакомых ― пилотов, техников и прочих. Те улыбнулись ему и помахали руками в ответ. Здесь же нашелся один из солдат Сопротивления, через которого Саадж немедленно передал послание для любимой сестры.
― Остановиться? ― он бодро обернулся, указал одному из старых знакомцев на «Таве», кивнул и заспешил куда-то вглубь города, всячески призывая чужаков торопиться следом. ― Конечно же, в «Аратаане», я отведу вас. Лучшая гостиница на много световых лет вокруг, ― Саадж звонко рассмеялся, довольный шуткой… и тут же умолк, когда тема разговора вдруг перестала быть веселой.
     Удовлетворил он и просьбе Эррана ― отошел к ближайшей из выставленных по обочине главной улицы ламп, задумчиво глядя то на мертвого саларианца, то на живого, волокущего его на себе.
― У нас… Ну, по-разному, ― Саадж потер шею, немного нервничая. Смерть никогда не была радостным событием. Разве что у Искателей славы, да и то их родные оплакивали их ничуть не меньше, чем прочих, менее увлеченных идеей перерождения. ― У ангара много религий, много верований, и такие традиции… ну, ритуальные… они могут разниться от рода к роду. На моей родине, Хаварле, много лет назад популярно было погребение, но затем что-то отравило землю, и традиция практически сошла на нет ― кто захочет, чтобы его близкий лежал в оскверненной земле? ― Саадж красноречиво наморщил нос. ― Здесь, на Воелде, свои обряды. Насколько я знаю, их минимум три: кремация, погребение во льду и… м… на вашем языке самое близкое ― забвение. И все непременно с участием Жрицы. Но… Они для нас, для ангара.
     Он склонил голову к плечу и шумно выдохнул облачко густого белого пара.
― У вас ведь должны быть свои собственные традиции?

     На мгновение Саадж ужаснулся ― пары слов зеленокожего оказалось достаточно, чтобы в его мозгу живо расцвела пугающая и откровенно нездоровая картина хранения усопшего в неподходящих для этого местах. Но, как оказалось, он просто поторопился с выводами, и на самом деле за чужаками не водилось такой привычки.
     А вот слова рыжего показались Сааджу откровенно оскорбительными. Что значит «не нужны жрецы»? А как же кармические маркеры и путь, который предстоит отыскать душе? А благословения, от которых становилось тепло и спокойно даже в самую страшную метель? Эти саларианцы… Они ведь точно так же ходили, ели и разговаривали, как ангара. Точно так же сражались и умирали. Означало ли это, что их души схожи между собой куда больше, чем их тела? И что посмертие у них теперь было общее?
     Впрочем, о кремации говорили оба, небольшой крематорий при Течиксе имелся, и Сааджа, пожалуй, вполне устраивало то, что чужакам не придется пренебрегать традициями. Он и сам не мог бы сказать наверняка, почему это так сильно его волновало. Покойный ведь даже не был родней выжившим. Просто это казалось… правильным. Необходимым, учитывая условия. История ангара была совсем короткой, но и они утратили в войне с кеттами целый пласт своего наследия, и историки, сдувая пылинки с древних обломков и черепков, в один голос твердили: потеря невосполнима, и все, что остается ― это жить дальше, заполняя страницы летописей своими судьбами.
     Это мотивировало совершать действительно стоящие поступки.
― Хорошо, ― в его голосе все еще сквозило недовольство. Ну это же надо, «не нужны жрецы»! ― Поговорим с распорядителем, она все устроит.
     А еще им не помешали бы носилки ― не таскать же мертвеца по всему даару, закинув на плечо, как мешок парипо. Саадж завертел головой, выискивая взглядом кого-нибудь из местных, но, как оказалось, те обходили столпившуюся у лампы компанию по широкой дуге. Сделав саларианцам жест, мол, оставайтесь здесь, Саадж вышел на середину улицы и поймал за плечо первого же сородича ― крупного ангара с блеклой оливковой кожей. Энтузиазма перспектива помочь чужакам у него не вызвала, но он все-таки согласился сбегать в ближайший медпункт за носилками.
― Так-то лучше, ― сообщил Саадж, вернувшись к лампе. ― Кто-то из вас отнесет тело к «Аратаану», а кто-то пойдет со мной к распорядителю, там обо всем и договоримся. Идет?

― Да, конечно, ― живо отозвался Саадж, не подозревая, что его уже успели обвинить в медлительности, и зашагал в сторону здания Управления, нисколько не жалея о необходимости покинуть зону действия нагревателя. Он, правда, не понял, зачем за ним увязались два чужака вместо одного, но уточнять не стал: это могло быть как обычное стадное чувство, так и вполне понятное нежелание оставаться наедине с ангара. Что ж, пускай, вреда от этого никакого не было.
     От входа в укрывшую город пещеру до «Аратаана» было рукой подать, но Саадж все равно беспокоился, мешкал и выворачивал шею до тех пор, пока не убедился: саларианцы с носилками движутся в правильном направлении. Вскоре они уже скрылись из виду, но Саадж все равно отметил, что зеленокожий не стеснялся время от времени обращаться к местным, а те, если не шарахались сразу, охотно подсказывали дорогу.
     Течикс потихоньку привыкал к гостям из другой галактики на своих обледенелых улицах.
― Не отставайте, нам придется подняться на четыре яруса выше. Распорядителя зовут Эска Йевеф, вам она понравится. Она уже много лет управляется с городом, и ни холод, ни постоянные стычки с кеттами не сломили ее боевой дух.
     Так он и хвастался заслугами Эски, пока спустя почти пятнадцать минут не оказался перед дверьми Управления. В его глазах она была настоящим героем, достойным отдельной статьи в учебниках для будущих поколений. Не такой, конечно, большой, как Мошаэ Сефа или Эфра Де Тершаав, но ничуть не менее важной.
     Обменявшись парой слов со смутно знакомым рослым ангара на входе, Саадж дождался, пока двери скроются в стенах, и жестом пригласил саларианцев войти первыми. Несмотря на общее улучшение условий и значительные успехи в войне, должного пиетета по отношению к управленцам в ангарских мирах толком еще не выработалась, а потому встречала их Эска Йевеф собственной персоной. Одетая в простой утепленный комбенизон, внешне она ничем не отличалась от любого другого жителя Течикса, даже не носила рофджинна.
― Паавоа, ― Эска по очереди кивнула всем троим, рассматривая саларианцев со сдержанным уважительным интересом. Представители этой расы все-таки появлялись на Воелде значительно реже, чем люди и турианцы. ― Чем я могу помочь вам?
― Паавоа, распорядитель. Мы не отнимем у вас много времени.
― Это хорошо, поскольку лишнего времени у меня немного, ― улыбнулась Эска.
     Саадж немного смутился, но взгляда не опустил.
― Эти чужаки участвовали в операции против кеттов и успешно выполнили задание, но, к сожалению, потеряли одного из своих.
― О, ― улыбка Эски померкла, и она подарила Эррану и его сородичу по быстрому сочувствующему взгляду. ― Мне жаль.
     Кажется, ей действительно было жаль покойника, причем, больше, чем уцелевшим саларианцам. Пролежать шестьсот лет в крио-сне и спустя пару месяцев умереть вот так… Впрочем, многим чужакам, судя по обрывкам жутких, похожих на страшилки рассказов, повезло гораздо ― гораздо! ― меньше.
― Нужно подготовить тело к транспортировке на «Нексус». Вы предоставите им доступ в крематорий?
― Да, конечно. Он по ту сторону горы, можно добраться челноком или по пещерам.
     Саадж ненадолго задумался и повернулся к саларианцам, полагая, что справедливо будет уступить это решение им.

     Поймав на себе испытующий взгляд, Эска неловко продемонстрировала Эррану указательный палец ― жест «подожди», перенятый у чужаков и пока еще плохо усвоенный ― и отошла чуть назад, где к стене крепились сразу несколько небольших экранов. Присмотревшись, Саадж узнал стандартную панель метеорологической станции. Похожая была установлена в кабине «Таве», но в своей миниатюрной версии, адаптированной под работу в космическом пространстве. Из-за столкновений со Скверной Сааджу регулярно приходилось заменять датчики, а то и целые приборы, эта система была ему хорошо знакома.
― Погода портится, ― подытожила Эска то, о чем говорили ей многочисленные цифры и диаграммы. ― Шаттлам опасно лететь в метель через такие горы.
     Саадж согласно кивнул. Он ― умелый пилот и настоящий виртуоз своего дела ― конечно, смог бы, но была ли нужда спешить? Мертвому саларианцу уже не поможешь, а убиться в попытке побыстрее его кремировать… звучало как очень плохая шутка.
     Пробежавшись пальцами по приборной панели, Эска обернулась на сородича. Судя по возникшему на экране окну, она получила доступ к базе данных диспетчерской. Удобно.
― Вонераан-двести-сорок-два ― это твой шаттл?
― Да. Он на техобслуживании.
― А ты ― Саадж?
― Верно.
― У меня нет лишних пилотов, Саадж, ― Эска глубоко вздохнула и отключилась от базы. ― На ремонт твоего шаттла уйдет несколько часов. Судя по показаниям метеостанции, за это время метель успеет сойти на нет.
― Я понял, понял, ― Саадж добродушно улыбнулся. ― Мне не привыкать подрабатывать катафалком.
     Увы, на его улыбку Эска ответила долгим печальным взглядом. Такие, как она ― зрелые, умудренные опытом женщины, матери ― часто говорили ему что-то вроде: «Сожалею, что тебе приходится заниматься этим». Молодые и сильные (с силой у Сааджа, правда, не задалось), по их мнению, не должны были возить трупы. Не должны были повторять судьбу Эфры и превращаться в бездушные орудия войны.
― Что ж, ― подчеркнуто бодро обратился Саадж к терпеливо ждущим саларианцам, ― похоже, нам предстоит ночка в тепле и уюте «Аратаана». Охотно составлю вам компанию, а как распогодится, слетаем к крематорию. Еще что-нибудь? ― он ненавязчиво кивнул на стоящую позади Эску. ― Может, у вас есть еще вопросы?

     Ангара сморгнули и выразительно переглянулись. Все-таки привыкнуть к трудностям межрасовой коммуникации было не так-то просто.
― Ну… Если на шаттле, то, конечно, придется наружу, ― с легким сомнением протянул он, стараясь выбирать слова попроще и попонятнее. Обычно переводчики не подводили, но так и с саларианцами общаться приходилось не так уж часто. ― Шаттл ― это путь в обход горы. Крематорий на другой ее стороне. Если че…
     Саадж запнулся и решил, что его рассуждения на тему географического расположения крематория сейчас будут откровенно лишними. Построили его еще в самом начале войны, переоборудовав здание какого-то предприятия под нужды многочисленной прослойки населения, предпочитающей своих мертвых жечь. Может, в прошлом отходы этого предприятия были токсичны, что навредило бы не только жителям Течикса, но и священным йеварра, крайне чувствительным к чистоте водоема. Получилось то, что получилось. Еще недавно, до активации Хранилища, от города до крематория по расписанию ходил специально выделенный под это дело шаттл ― так много здесь было мертвых.
     А теперь вот, пожалуйста, без залетного пилота никак. Да и то придется мертвому саларианцу несколько часов лежать на заднем дворе гостиницы, где холод убережет тело от разложения, а высокий забор ― от зубов вечно голодных бродячих адхи.
― Конечно, внутренний транспорт есть, но инфраструктура развита слабо, ― терпеливо пояснила Эска. ― У нас очень мало ресурсов, чтобы тратить их на топливо для частных аппаратов.
― Нам просто было близко идти, поэтому я решил обойтись без транспорта, ― добавил Саадж. ― Пещеры внутри горы совсем другие, извилистые и спутанные. Шаттл в них не пройдет.
     А все-таки забавный он был, этот Эрран. Из всех сегодняшних саларианцев у него было самое подвижное лицо, и он демонстрировал больше всего признаков нетерпения: суетился, переступал с ноги на ногу, теребил элементы собственной брони. Саадж терялся в том, как интерпретировать долгий выразительный взгляд, которым Эрран наградил их с Эской, но его большие темные глаза в этот раз блестели еще ярче. Впору было напугаться, что саларианец так долго не моргал, что они успели покрыться инеем.
― Дорога по пещерам может занять не один час. Правда, проще дождаться, пока наши техники приведут челнок в порядок, ― Эска кивнула на Сааджа, и тот ощутил в груди теплую волну гордости за себя и за свою «Таве». ― Вы ведь спите совсем мало, да? Отдохните, приведите дела в порядок. Если вам нужно какое-то оборудование, в «Аратаане» вам его предоставят.
― А еще в ледяных пещерах водятся эйрохи, ― как бы невзначай добавил Саадж. Привычку набивать себе цену он, пожалуй, унаследовал от сестры-торговки. Ну правда, какие пещеры, когда тут уже ждет прекрасный челнок с не менее прекрасным пилотом?

― Нет-нет, не в городской черте, ― поспешила внести ясность Эска, силясь жестами и тоном голоса успокоить Эррана. ― Крематорий находится не в городе. Он с другой стороны горы, а недра горы не считаются частью города.
     Саадж же был совершенно доволен. Чужак мало того, что согласился, так еще и разговорился, ожил и даже пообещал выпивку. Это походило на начало отличной дружбы!
― Нет, ну, конечно, у меня полно других дел… ― поймав выразительный взгляд Эски, Саадж спешно поумерил пыл, ― …но я с удовольствием подвезу вас. Почтить покой вашего сородича ― дело важное.
     Веса своим словам он придал парой энергичных кивков.
― Вы непременно выживете, ― добавила Эска, взглядом предлагая Сааджу заняться, наконец, этим самым важным делом и позволить ей заниматься своими, и так отложенными на слишком долгий срок. ― Рада была помочь.
     Засим аудиенция была окончена, и Саадж быстрым шагом вышел на улицу ― всерьез опасался, что его вот-вот погонят из здания Управления взашей. До чего же все-таки эти чужаки были бестолковые. А ведь, вроде, и быстро соображали, а очевидные вещи им приходилось объяснять по три раза.
     Но обошлось, в итоге, даже без пинка под зад от охраны Эски, и Саадж сумел сохранить благостное расположение духа. Широко улыбнувшись чужакам, он развернулся и бодро зашагал по обочине главной улицы в направлении «Аратаана». Некоторые особо фанатичные пилоты коротали часы отдыха исключительно на своих челноках, но Саадж был «не из этих» и предпочитал мягкую кровать с подогревом, какие предлагались в гостинице, тоненькому матрасу на полу «Таве».
     А тут, к тому же, обещалась такая занимательная компания.
― Ну что, чужаки? Расскажете еще что-нибудь интересное о своем народе?