Часть проекта… Саадж немного нахмурился и отвел взгляд в сторону. И как только «Нексус» узнал обо всем так быстро?.. Саларианец говорил правду; ангара создали такими, какими хотели их создать, и пустили по заранее намеченному маршруту. Все было рассчитано, предусмотрено. Многие из ангара приняли эту новость с радостью ― она подарила им некую цель, наделила предназначением. Что до Сааджа… Что-то внутри него отчаянно противилось этому. Казалось, цивилизация и прогресс дались ангара слишком легко, а эволюция их и вовсе практически миновала, и что теперь? Теперь кетты и Элей, пораженный Скверной. А всего несколько поколений назад, в прошлое ― и ничего, пустота, никаких ангара, лишь разнообразный генетический материал.
     Вроде как быть деталью в детском конструкторе. Самом высокотехнологическом конструкторе во Вселенной.
     Саадж, наверное, вообще не должен был рождаться: слабый, больной ― все равно что бракованный, «не как все». Может, поэтому ему и не нравилось то, как Эрран рассуждал об ангара ― как о «проекте», а не как о целой расе разумных живых существ, виноватых разве что в том…
     Звезды, да ни в чем они были не виноваты!
     Что, в конце концов, было такого страшного во всех этих эволюциях и естественных отборах? Неужто ангара не справились бы со всем этим сами, своими силами? Вроде как люди или вон, те же саларианцы…
     Верно, не справились бы. Потому что их бы попросту не было…
     Машинальная попытка отвлечься на тему поприятнее провалилась ― в ответ на слова второго чужака Саадж мог только от души посочувствовать. Пожалуй, новости в Элее нынче разлетались излишне быстро, поскольку не только весь «Нексус» уже знал историю происхождения ангара, но и все ангара уже знали историю прибытия «Паарчеро». Страшную, похожую на ночной кошмар историю с кеттами, пытками и смертями.
― Я думаю, что мудрость бывает разная, ― задумчиво протянул Саадж. ― Вроде как… способность не только найти правильное решение, но и принять его. Или детская, непосредственная мудрость. Или еще какая, ― он перевел взгляд на Эррана и неловко повел плечом. ― Мне жаль, что срок вашей жизни так короток.
     Жутко, наверное, было бы жить вот так ― суетливо, быстро, но зная, что времени все равно не хватит. Впрочем, его вечно не хватало и тем, кто жил в два, а то и в три раза дольше саларианцев… Особенно если учесть раннюю смертность по вине кеттов.
     А потом настала очередь Сааджа замирать на месте, и он, в отличие от Эррана, не оправился от потрясения так быстро.
― Шесть?.. Шесть рас, которые… уничтожили себя сами?

     Саадж слышал слова, услужливо подобранные переводчиком, понимал их значение, но смысл все равно ускользал от него. Его растерянный взгляд то замирал в одной точке, то суматошно бегал по дороге и зданиям. В Элее других рас, кроме пришлых, не было, ровно как и деления на разные государства. Отдельные поселения ангара становились легкой добычей кеттов, но дружные и сплоченные, они могли успешно противостоять им. В учебниках писали, что времена, когда ангара были разобщены, давно канули в лету, но и тогда трудно было представить какие-либо серьезные столкновения. Жизненный опыт Сааджа подсказывал ему, что ангара не убивают ангара, и что даже самые радикальные из них, вроде Роекаар, охотно выходят на контакт с прочими.
     Но чтобы атомные бомбы… Катастрофа планетарного масштаба…
― Я… не понимаю, ― он отрицательно помотал головой. ― Не понимаю, как это возможно…
     Как шесть народов могли уничтожить себя сами? Без природных катаклизмов, без кеттов, просто взять и начать убивать своих сестер и братьев, даже самых далеких и неизвестных, и не останавливаться, пока не останется выжженная пустыня? Искатели славы, конечно, тоже могли быть беспечны со своей текущей реинкарнацией, но они хотя бы кичились «великой целью», а это… Какая у этого могла быть цель?..
     Ощутив чужую руку на своем плече, Саадж вздрогнул и удивленно взгляну на Эррана. Он уже привык к тому, что чужаки из Млечного Пути не знают многих ангарских жестов (а к электродермальным сигналам нечувствительны вовсе), но этот жест ― поддержки и ободрения ― у них, похоже, обладал примерно похожим смыслом.
     По крайней мере, хотелось надеяться, что Эрран именно это имел ввиду.
― Ужасно, ― расстроенно подытожил Саадж.
     Движимый тягой взаимности, он опустил ладонь на плечо саларианца… и не удержался от того, чтобы, насколько того позволяла броня, пощупать этот крошечный сустав. И как только с такими тонкими ручками Эрран умудрялся держать винтовку…
― Очень ж-жалко, что так вышло, ― смущенно и чуть запинаясь пояснил Саадж, торопливо убирая руку. Сколько раз ему говорили старшие, что трогать чужаков руками без веской причины ― невежливо? А уж тем более, щупать. ― Наверное, даже кеттам я не желал бы погибнуть целой расой, несмотря на все, что они сделали с ангара… Просто чтобы жили где-то там у себя далеко и никого не трогали.

― Может быть, ― задумчиво пробормотал Саадж, опуская взгляд на свои ноги. Теперь, когда метель снаружи разошлась не на шутку, по улицам Течикса то и дело снежными волнами прокатывались порывы ветра, устилая каменную мостовую тонкой белой пеленой, и кто бы не ступал на эту пелену, после него оставалась цепочка ровных, идеально четких следов. Многие из этих цепочек обрывались у дверей жилых домов ― особо теплолюбивые ангара решили переждать непогоду в тепле и уюте. Саадж им даже немного завидовал, хотя утепленный комбинезон и защищал его от опасности простудиться. ― Но кетты себя при этом не уничтожили, а наоборот, принялись безгранично улучшать. Да, я тоже не шибко в этом понимаю, ― он перевел взгляд на Эррана и приподнял уголки губ в легкой, немного неуверенной улыбке. – Я, кроме того, что пилот и инженер, еще понемногу исследую Скверну. И это нисколько не приближает к пониманию природы кеттов.
     В «Аратаане» их уже ждали ― должно быть, саларинцы сочли нужным предупредить персонал. Управляющая ― шапочная знакомая Сааджа ― приветствовала их необычайно тепло и поспешила пригласить внутрь. Впору было заподозрить, что ей не пришлось из-за этой развеселой компании хранить во внутреннем дворе инопланетный труп. Или ей просто очень хотелось, чтобы за номер кто-нибудь уже, наконец, заплатил.
― «Нексус» возместит убытки, ― беззаботно пообещал Саадж, углубляясь в холл. Он уже так привык разбрасываться кредитами чужаков из Млечного Пути, что порой не понимал, когда стоит остановиться и сэкономить.
     Сородичи Эррана обосновались на втором этаже, в большом шестиместном номере ― а маленьких номеров в «Аратаане» и не водилось. На ходу ― при помощи простенькой программки, установленной на наручном коммуникаторе ― перечислив на счет гостиницы предоплату (ту самую сумму, которую потом намеревался взыскать с «Нексуса»), Саадж бодро взбежал по лестнице и потоптался по специальному коврику, стряхивая с сапог остатки снега. Пока следующие за ним саларианцы не повторили обязательную процедуру, он попросту не пустил их дальше, загораживая лестничный пролет своей массивной (для саларианцев-то) фигурой. Нечего было по чистым полам топтаться.
― Это здесь, ― Саадж указал на обшарпанную дверь в конце короткого коридора. ― Они выбрали номер подешевле, но ничего, там тоже тепло, уютно и всем хватит места.

— Ну да, — отозвался Саадж, недоуменно приподнимая надбровья.
     Ни уточнять, ни пояснять он не стал. Дружные и компанейские, ангара в течение жизни только и делали, что меняли один обширный круг общения на другой. Семьи сперва свои, а затем — избранников или избранниц, организации с тесной запутанной иерархией, даары, где все знали друг друга в лицо и по имени. Где уж тут было уместить «личное пространство», «свой уголок» и прочие забавные штуки, так высоко ценимые чужаками из Млечного пути. Ангара уважали других ангара, ангара не убивали других ангара, ангара не терпели одиночества и с трудом переносили тишину, ангара плакали, когда грустили, и обнимали, когда пытались утешить и поддержать, даже если были едва знакомы. И не было никакой разницы, пришли ли они к этому сами, или их такими создали джаардан.
     Но объясняться Саадж не стал не поэтому, а потому, что понял: он снова слегка сел в лужу. Попросту забыл о том, что имеет дело не с сородичами, а с существами, имеющими совершенно иные представления о работе и отдыхе, и даже темп жизни у них были совсем другим. О том, что чужие традиции, даже если это пресловутое «личное пространство», положено уважать.
     Но, хоть Саадж и признал свою ошибку, отступать он не собирался — с чего бы? Его любимая отговорка: «Живете с нами — живите по-нашему», — все еще оставалась в силе. Разве что позиция у него получалась несколько уязвимой, и защитить ее он решил самым простым и доступным путем — напасть.
     Разумеется, образно выражаясь.
— Ну что, согрелись? — весело обратился Саадж к закутавшимся в одеяла саларианцам. — Лампы можно сделать пожарче.
     Не дождавшись отказа или согласия, он неспешно, по-хозяйски прошелся по номеру и подкрутил нагреватели еще на несколько градусов потеплее — во многом потому, что именно такая температура была для него комфортной. Ночуя с другими ангара, Саадж, когда те начинали жаловаться на жару, не упускал возможности посоветовать каждому такому холодолюбу сделать ему одолжение и выйти в окно — проветриться и остудиться.
— И у кроватей есть подогрев, сбоку включается. Метель должна утихнуть через несколько часов — пять, может, шесть, — сообщил он, останавливаясь у небольшого приземистого стола и орлиным взором высматривая себе койку — а точнее, заранее пытаясь понять, какую из шести уступят ему саларианцы. — Я уже завел себе будильник на это время. Ну так… Вам что-нибудь нужно?
     Не забывать: совершенно иные представления о работе и отдыхе.
— Тут есть кое-какие приборы, передатчик…

     Несмотря на все старания, его искренней заботой саларианцы, кажется, не прониклись. Нет бы поблагодарить хоть, спросить что-нибудь из вежливости. Саадж бы даже на них обиделся, кабы не вспомнил вовремя все то, что твердил себе минуту назад. Они были разными, и давно пора было перестать ждать привычных реакций от чужаков с «Нексуса», тем более что он работал с ними уже не одну неделю.
     Так что в ответ на замечание Эррана Саадж только глубоко вздохнул, буркнул что-то утвердительное и забрался на ближайшую свободную койку прямо как был, в комбинезоне. Здесь, на Воелде, обычно все так и делали, особенно если не носили тяжелой брони и по пробуждении ото сна хотели поскорей приступить к делам. К тому же, Эрран был прав: день выдался утомительный, и пяти-шести часов сна вряд ли хватит на достойный отдых. Драгоценные минуты не мешало бы поберечь. В конце концов, в любой момент невесть откуда могла заявиться огромная армия кеттов, и кто знает, когда в таком случае удалось бы выспаться, кроме как на том свете, накануне перерождения…
     Улегшись на спину и натянув на себя покрывало, Саадж не удержался от соблазна и все то время, что Эрран раздевался, неотрывно за ним следил. Да, он, конечно, работал с чужаками уже достаточно много времени, но работа, как известно, одно, а быт — другое. Он едва ли представлял, как ведут себя две влюбленные азари, оставшись наедине друг с другом, и как лишенные губ турианцы принимают пищу. Что до саларианцев… Если бы Саадж своими глазами этого не видел, он никогда бы не поверил, что такие хрупкие, гротескно вытянутые существа способны, например, стрелять из снайперской винтовки, не ломая себе каждый раз предплечье. Да даже то, как они ходили на своих изломанных ногах, отклонившись назад и ухитряясь удерживать равновесие, казалось невероятным. И все же… они могли! И сейчас, когда Эрран избавился от защитных пластин из какой-то инопланетной стали (или это была резина? пластик?) и остался в облегающем поддоспешнике, можно было различить выступ каждой мышцы и косточки и лишний раз подивиться: и как только эволюция додумалась до такого?..
     Впрочем, додумалась же она дать кроганам четыре, как это называлось, «тестикулы», чем гордые текстикулоносцы постоянно хвастались.
     Весело фыркнув, Саадж, наконец, отвлекся от Эррана и принялся было наблюдать за остальными саларианцами, но… наблюдать оказалось не за чем. Все они, как один, компактно свернулись под покрывалами, так что торчали одни лишь рожки, и неслышно сопели. Так что Сааджу не оставалось ничего, кроме как досадливо перевернуться на бок и уснуть, не подозревая, что меньше, чем полчаса спустя, его энергичные соседи уже вновь были на ногах.
     Ему так ни разу и не пришло в голову, что может быть опасно спать в компании ученых и военных саларианцев.
     Звук будильника над самым ухом заставил Сааджа вздрогнуть — снилось ему что-то абстрактное, но не очень приятное — и почувствовать себя придавленным к кровати неотвратимостью скорого пробуждения. Сперва он заворочался, затем накрылся с головой, зарываясь носом в подушку и моля всех существующих богов даровать ему еще пять минут сладкой дремы, а после…
     А после он вспомнил, что, вообще-то, не один, не дома и не своем челноке, и сон как рукой сняло. Широким жестом сбросив с себя покрывало, Саадж сел, потянулся и широко зевнул, по-звериному скаля зубы.
— О, — выдохнул он, оббежав взглядом всех четырех саларианцев, — а вы уже… А, да, точно. Вечно забываю, что вы мало спите.
     Решив обойтись без пожеланий доброго утра, или сколько там сейчас было времени, Саадж принюхался и, быстро определив источник чарующего аромата, жадно присосался к бульону. Только сейчас он вспомнил, что, кажется, ничего не ел уже почти сутки.
     Вот и работай после этого с «Нексусом» — ни поесть, ни выспаться…
— Как я и говорил, — довольно протянул Саадж, облизывая блестящие жиром губы, — метель закончилась. Через полчаса можем вылетать.